Читаем альманах
Шедевры древней Пальмиры
3 Цар. 9, 17–18
Шедевром следует назвать весь город, обязанный своим созданием как таланту пальмирских строителей и художников, так и обилию в местных скалах твердого белого и мягкого, с золотистым отливом мраморовидного известняка. Городской ансамбль, объединяющий строения разного назначения и периодов (от I в. до н.э. до начала IV в.), привлекает и удивляет неожиданными приемами планировки, подчиненной особенностям местности, необычностью культовой, гражданской, жилой и погребальной архитектуры, разнообразием видов монументальной живописи и скульптуры и, при всех различиях, – стилевым единством.
Мне довелось трижды посетить Пальмиру, стать свидетелем постепенного и неустанного ее восстановления из руин кропотливым трудом археологов, архитекторов-реставраторов, историков культуры и искусства, наблюдать завораживающие изменения ее ландшафта в зависимости от времени года и суток. В этой статье Пальмира, подвергшаяся варварским разрушениям в июне–октябре 2015-го, а затем в декабре 2016-го и январе 2017-го, представлена в том состоянии, в каком я застала древний город в ноябре 2009 года.
Путешественника, прибывающего в Пальмиру холодной ноябрьской ночью, встречает прозрачная чернота низкого неба с хрустальной россыпью звезд, ускользающая из-под ног земля с мириадами хрустящих мелких камней и выступающие из темноты, подобные призракам полупрозрачные колонны. С рассветом призраки исчезают, и щедрый солнечный свет заливает огромную песчаную равнину с неровной порослью белокаменных колонн, целых или лишенных капителей, расходящихся цепочками или группирующихся в улицы-аллеи, поддерживающих уцелевшие портики зданий или одиноко стоящих. На севере и западе покой равнины охраняет неровная цепь голых холмов, на юге и востоке ее окаймляет полоса густой и сочной зелени финиковых пальм.
Жарким июньским днем яростные лучи солнца раскаляют добела ничем не защищенный, ослепляющий сияющей белизной камень, превращая город в мираж. Лишь перед закатом, окрашенная оранжево-розовым светом архитектура на короткое время вновь обретает материальность и возвращает ее созерцателя к реальности.
На плане контуры античного города, очерченные линией крепостных стен с остатками башен, напоминают профиль черепахи, ползущей с юго-востока – от оазиса с рощами финиковых пальм, которые считают причиной названия города, на северо-запад – к окаймляющим горизонт пустынным холмам, от самого раннего памятника – храма Бела к самому позднему крупному сооружению – лагерю Диоклетиана. От Пальмиры селевкидского времени сохранилась лишь регулярная, уподобленная шахматной доске планировка старейшего квартала в средней части парфяно-римского города. Творения селевкидских инженеров и архитекторов, хотя и сменились новой застройкой, но заметно повлияли на его художественный облик периода расцвета во II–III веках. Традиционно причисляемая к «мертвым городам» Восточного Средиземноморья, греко-римская Пальмира (библейский Фадмор, арабский Тадмор, или Тадмур) и в разрушенном состоянии сохраняет нетленную красоту своего прошлого, удивительную жизненную силу и способность к восстановлению.
Полный текст статьи читайте в выпуске альманаха
Выпуск: Выпуск № 1, 2017 годАвтор: Татьяна Стародуб
Кол-во иллюстраций: 22
Где купить